Один день. (1/1)

Когда идёшь по дороге, главное, это смотреть по сторонам, себе под ноги, так же важно не слушать на полной громкости плеер, не пытаться прочитать сообщение на мобильном телефоне, либо написать кому-нибудь что-нибудь давно известное, давно сказанное. Если всегда быть чертовски осторожной, то уж всяко не столкнёшься, не упадёшь в обнимку с кем-то на асфальт, болезнено ударвшись затылком, не закроешь от страха и потрясения на пару мгновений глаза, да и не почувствуешь нежный запах ванили. А открыв глаза, ты никогда не увидишь улыбку: добрую, растерянную, слегка виноватую, — и не ёкнет в груди ничего, лишь только от того, что ты услышала взволнованный с хрипотцой голос, сказавший:— Привет. Ты в порядке?И ты не скажешь в ответ:— Уже да, — и уж всяко не улыбнёшься такой же доброй бесшабашно нежной улыбкой.Вообще-то в жизни всегда так: стоит куда-либо не пойти, что-либо не сделать, как тут же случается всё самое интересное. Вот, например, ты могла бы сейчас извиниться за то, что случайно уронила человека, стряхнуть с одежды невидимые миру пылинки, пренебрежительно передёрнуть плечами, да и пойти себе спокойно дальше – своей дорогой.

— Хочешь кофе? – и на кой ты это спросила, но слова прозвучали, причём, важно заметить, что вы до сих пор лежали в обнимку на сером асфальте, а в наушниках по-прежнему играла любимая музыка.— Хочу, — почему-то тебя удивили эти слова. Нет, честно! Ты даже удивлённо заломила бровь, дескать, серьёзно, правда что ли? Пить кофе с незнакомым человеком? Вот так запросто, наплевав на все условности?

«Эх, чертовски неправильный день, — наверняка подумалось тебе, — всё не так. Абсолютно всё не так».И от этой мысли, будь уверена, стало та-а-ак хорошо в душе, что даже солнце ярче заиграло на крышах домов, а люди вокруг вдруг показались не такими злыми и погружёнными в свои проблемы.— Знаешь, я кафе хорошее неподалёку знаю. Пойдём туда? — снова тебе досталась чудесная улыбка.— Конечно, — но условности требуют узнать,— ты куда-нибудь торопишься?Чертёнок взглянул на мир сквозь глаза ледяного оттенка:— Уже нет, — отвечают тебе.***

Если всегда следовать правилам, то уж точно никогда не нарушишь глупые законы и не попадёшь в неприятности. Да и жизнь всегда бы была спокойной тихой мирной и, ну признайся, ужасно скучной.

Ты мысленно согласилась со мной, решив, что раз сегодня такой не правильный день, то и вести себя надо неправильно. А именно, ты решила говорить правду. Пообещала себе, что ни разу не соврёшь и честно ответишь на любой вопрос.— Ты любишь кофе?

— Нет.-А за чем мы тогда идём в кафе? – удивлённо спрашивают.

Молчишь, но слово, данное самой себе, нарушать нельзя.— Ты мне нравишься, — уж как тебе не хотелось отвечать, кто бы знал!

— Знаешь, ты мне тоже, — и ты чувствуешь осторожное прикосновение к своей руке. Неуверенно сжимаешь чужую ладонь в ответ.

***

Вы целуетесь в подъезде, на шестом этаже твоего дома. Ты никогда так не поступала – не пила с малознакомым человеком, пусть и чувствовала в сердце странную симпатию, граничащую с сумасшествием. И уж точно никогда не думала, не ожидала от себя подобной безответственности. Ведь вся твоя жизнь подчинялась строгим, правильным правилам, но сегодня неправильный день. И вновь улыбаешься, но логика тихонько крадётся к сердцу, отмычкой открывает дверцу и нагло напоминает тебе, что давно уже пора.— Мне пора, — тебе не хочется прощаться.— Завтра увидимся?Ты сегодня не врёшь:— Нет.— А когда можно?

«Это неправильно, так нельзя. Я пьяна, а значит, не понимаю, что творю! – кричал проклятый разум, но что-то нежное и тёплое вдруг поднялось в душе, — неправильно, но как-то пофиг. Будь, что будет!»— Давай послезавтра, — улыбаешься, пытаясь передать всё, что твориться у тебя в душе.

Тебя понимают, ты видишь это по глазам:— Тогда, до встречи.***

— Оставь её, видишь, она же пьяна в хлам, — слышишь где-то там далеко голос сестры. Снимаешь кроссовки, неуверенно держась за косяк двери, прислоняешься головой к стене – хорошо, надежно, хоть одна опора. – Лучше с утра с ней поговоришь.— Но…, — мама растеряна, ты боишься смотреть ей в глаза, ведь она не знает, что сегодня у тебя неправильный день. Ты и сама сегодня неправильная.А вообще, если честно, то тебе всё равно сейчас, когда мир теряет основу, истончается значение слов, поступки не имеют больше серых оттенков, остаётся только самое главное, без прикрас. В такой момент важно молчать, чтобы ни случилось. Ведь в таком состоянии либо говорят только правду, либо безбожно врут от всей души. Но ты обещала не врать, а значит, лучше молчать. А то мало ли случайно ляпнешь что-нибудь…Отлипаешь от стены, идёшь в комнату – тебе кажется, что прямо, но отец отслеживает замысловатую криволинейную траекторию чуть насмешливым понимающим взглядом. Улыбнись ему, пожми плечами и закрой за собой дверь.Стул необходимо убрать с дороги, кинуть на него куртку, важно устало поправить ковёр на полу, у которого постоянно загибается правый верхний угол, совсем не нужно было спотыкаться и падать на колени, но главное суметь подняться….— Вот такие вот дела, — язык заплетается, а голос настолько чужой, что ты удивлённо оглядываешься, но взгляд натыкается на отражение в тёмном зеркале книжного шкафа. Смотришь на себя, другая ты (правильная, неправильная?) ухмыляется в ответ, пожимает плечами, да и идёт на любимый балкон.Дверь с неизменным скрипом спешит открыться, всякий нужный хлам – не твой, а чужой – валяется по углам. Каждую весну ты заставляешь своего отца убрать здесь всё. Вот завтра… нет, после того, как завалилась домой в таком состоянии, будет правильней ещё долго ничего не попросить у родителей. А сегодня пусть будет так, как есть.

Мысли путаются, руки дрожат мелкой дрожью, с трудом открываешь окно, думая о том, как же плохо … будет завтра. И шепчешь свободному от людских законов ветру:— Эй, ты ведь никому не расскажешь? Но, кажется, я чертовски неправильно влюбилась.